Жизнь, как театр. Я не кукловод, я даже не кукла, сегодня я – зритель, тихо сидящий на галёрке театра Абсурда. Я поднимаю голову и взглядом обвожу зрительный зал: чёрный шёлк, полированное дерево, и едва слышны шаги билетёрши. Я – зритель, я – единственный зритель. Поднимается занавес, звучит первый аккорд, и синий прожектор освещает куклу, а у неё моё лицо. Я каждую ночь сижу в театре и смотрю. Эта пьеса без конца и начала, полная действующих лиц, и каждый раз у куклы, первой выходящей на сцену, моё лицо. Сегодня я – зритель, я сижу на галёрке в театре Абсурда и смотрю пьесу, которая – кривое зеркало моей жизни. Она показывает то, что уже никогда не случится, но, что могло – не должно было случиться, и я не понимаю, кто я. Я не помню, что было, но я чувствую, что я вижу лучше, чище, благороднее, возвышеннее, а, главное, счастливее. Я не хочу смотреть на куклу с моим лицом, играющую почти мою жизнь, но я сижу и смотрю. Каждую ночь я сижу и смотрю, пытаюсь забыть. Иногда я жалею, что я не кукловод, я не могу обрезать нити куклы и уйти в жизнь, но я и не кукла. Я не могу танцевать так, как говорят пальцы кукловода и лечь в картонную коробку, когда они отговорят. Я – зритель пьесы Теней, каждую ночь я смотрю её – ещё немного, ещё чуть-чуть. Вспыхивает свет, падает занавес, я встаю, тихо беру пальто и ухожу, доставая сигареты. Дверь захлопывается, отрезая зал, сцену, куклу с моим лицом, я забываю. А прямо напротив театра Абсурда восходит солнце, разгоняя тени. Стою на ступеньках, курю, а в голове тают воспоминания о чём-то неизмеримом, более прекрасном, нежели вся моя жизнь, непостижимым образом похожа на неё. Стою на ступеньках перед запертой дверью, тушу недокуренную сигарету, и пытаюсь вспомнить, что я здесь делаю, и как я сюда попала. Я не кукловод, я даже не кукла, я – зритель, тихо сидящий на галёрке театра Абсурда.
